Среда обитания

Кошмарный сон физиолога Павлова

Кошмарный сон физиолога ПавловаПод Петербургом растаскивают наследие первого русского нобелевского лауреата. Его ученики, между тем, пытаются вести исследования в разваливающихся лабораториях.

— Третий день тлеет, надо же, — пожилой мужчина кивает в сторону развалин Дома Ивана Павлова. Памятника федерального значения. Дома, в проектировании которого участвовал сам первый русский нобелевский лауреат. Места, где после смерти ученого-физиолога жила его семья, а потом открыли лабораторию.

Пожар уничтожил все, уцелел разве что дымоход. Из-под завалов почерневших брусьев вырываются струйки дыма — где-то там, в глубине, догорает последнее, что осталось от памятника.

Дом был в плачевном состоянии уже долгие годы, но денег на его реставрацию не оказалось. Институту физиологии имени И.П. Павлова, на балансе которого находится здание, оставалось только «законсервировать» его. Отключили отопление, свет. Окна заколотили. Но от непрошеных гостей это не спасло.

Кошмарный сон физиолога Павлова

— Периодически доски отрывали, в доме грелись бомжи. Может быть, они и сожгли его, — разводит руками замдиректора института Юрий Морозов.

У пепелища группка парней в толстовках деловито ломает обгоревшую батарею и отыскивает, чем еще можно поживиться. Я достаю фотоаппарат. Увидев это, мародеры как-то неестественно изгибаются и отбегают в сторону, прикрывая лица. Но вожак — молодой мужчина в солнечных очках — выступает вперед:

— А что — вы черно*** не видите, когда они разбирают? По восемь «Газелей» вчера и позавчера было за день. Нет, вы только русских фотографируете!

— Вы знаете вообще, что это дом-памятник?

— Знаем. Нам вчера женщина сказала, что когда дознаватели уедут, можно будет разбирать. А что вы думаете — это будет тут так лежать? Все равно рано или поздно кто-то заберет это себе домой.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Парни терпеливо ждут, пока я уйду. Они приехали на машине — и скоро повезут на ней собранные куски металла.

История со сгоревшим домом обнажила лишь вершину айсберга проблем Института физиологии имени Павлова. Научный городок появился в 1930-х под руководством самого нобелевского лауреата. Сейчас институт — это целый мини-город в Колтушах Ленобласти. Но его территория и здания находятся в федеральной собственности. На балансе у учреждения 70 построек — лаборатории и виварии, очистные сооружения, котельная, жилые дома и многое другое.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Из этих зданий 10 — памятники культуры регионального и федерального значения: Старая и Новая лаборатории, Антропоидник, дом Орбели, сгоревший ныне дом-лаборатория и пять коттеджей. Выявленным объектом культурного наследия признан и парк. Ообый статус также у памятника Павлову с собакой. Институт — это, образно говоря, градообразующее предприятие Колтушей. Дело в том, что он частично обслуживает село Павлово — занимается отоплением домов, очисткой канализационных стоков.

Кошмарный сон физиолога Павлова

«У нас 81 гектар территории. Мы как государство в государстве. И то, что жители делают… Они шашлыки жарят в парке, который охраняет ЮНЕСКО, растаскивают сгоревший дом по кусочкам. Да в войну лучше было, чем сейчас!» — возмущается Морозов.

Институт имени Павлова — это самое крупное учреждение по изучению физиологии в России. В его вивариях живут 46 обезьян, крысы, мыши, собаки, пчелы, мухи, пиявки, улитки. Ученые изучают на животных пищеварительные функции, работу сердечно-сосудистой и нервной системы, высшую нервную деятельность, нейрогенетику, механизмы адаптации к стрессу, экстремальным условиям и многое другое. Эти опыты в будущем могут спасти и улучшить качество жизни многих людей.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Федеральное агентство научных организаций выделяет финансирование на исследования, обучение аспирантов и немного — на ремонт. Но условия для работы ученых сложные. Нужно новое оборудование. Большинство зданий, в которых трудятся исследователи, давно просят капитального ремонта.

Кошмарный сон физиолога Павлова

«Может быть, вы прокричите: „SOS!“, чтобы нас услышали», — говорят ученые. Мы идем по скрипучему паркету Новой лаборатории. Стены и потолок покрыты трещинами, в кабинетах — обшарпанная мебель. Но здесь, несмотря ни на что, работают исследователи.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В виварии лаборатории генетики вышей нервной деятельности разводят «породистых» или, как говорят ученые, «линейных» крыс.

Кошмарный сон физиолога Павлова

«Это крысы двух линий — низкого и высокого порога возбудимости. Их выводили на протяжении нескольких десятков лет. Нигде в мире больше таких линий нет», — поясняют ученые. У животных — небольшие дырки на ушах, причем у каждой определенное количество отверстий. Это их «имена», чтобы можно было отличить одну от другой.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В других зданиях вивария живут крысы с предрасположенностью к опухолям, со стереотипным поведением, гипертоники и так далее. Благодаря им ученые смогут понять, как помочь людям с такими же проблемами и болезнями.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В прозрачной камере в соседнем виварии проводят эксперимент с макакой. Услышав звук, животное должно правильно решить задачу на тачпаде, и тогда получит награду — семечки или изюм. Макака решает все на удивление легко и лакомится угощением. Исследователь наблюдает за реакцией примата.

Кошмарный сон физиолога Павлова

— Знаете, иногда у меня спрашивают: «А ваш институт еще работает?» Наука — наша основная деятельность. У нас 200 научных сотрудников, мы входим в 100 лучших институтов России по количеству публикаций, — говорит замдиректора Елена Рыбникова.— Но, к сожалению, если в советское время фундаментальную науку финансировали «фундаментально», то сейчас все идет по остаточному принципу.

Мы выходим на улицу и возвращаемся к сгоревшему дому.

Справа от пепелища — обшарпанный Антропоидник, в котором обитает только одна макака. А раньше в нем жили шимпанзе. Сейчас в это сложно поверить, но это единственное место в России и самая северная точка на Земле, где велись академические исследования человекообразных обезьян.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Рядом — Старая лаборатория, в которой находится и музей Павлова. Про это здание СМИ по ошибке написали, что оно сгорело. Именно здесь Павлов жил и проводил свои опыты.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Осыпающийся фасад, девиз ученого на стене — «Наблюдательность и наблюдательность» — часть букв которого давно отвалилась. Внутри здание такое же потертое, на потолке местами — бурые пятна.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Здесь тоже работает лаборатория. А в нескольких помещениях открыты мемориальные комнаты. Не все знают, что тут можно побывать с бесплатной экскурсией — для этого нужно записаться в группе «ВКонтакте». Поддержать музей помогают скудные пожертвования посетителей.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Гостям показывают звуконепроницаемую камеру, в которой проводили эксперименты над собаками; кабинет ученого, его фотографии, веранду, где он любил отдыхать.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В музее можно увидеть велосипед физиолога, его письменные приборы, барометр, диораму научного городка 1930-х годов.

Кошмарный сон физиолога Павлова

— После новостей о пожаре у нас просто шквал звонков, — говорит заведующая музеем Лариса Андреева. — Многие спрашивают: «А вы еще работаете?»

Сотрудники латают здание своими силами — где-то замажут трещины, где-то что-то починят. Один из работников даже сам сделал новую надпись «Наблюдательность и наблюдательность». Но повесить ее взамен старой нельзя: здание-памятник, а значит, самовольная реставрация недопустима.

Кошмарный сон физиолога Павлова

Особая история с памятниками-коттеджами, которые тоже числятся на балансе института. Раньше в них жили сотрудники лаборатории, а теперь в основном — их родственники. Постройки осыпаются на глазах, но расселять людей никто не спешит.

Кошмарный сон физиолога Павлова

— Все разваливается. Посмотрите, какие у меня потолки, — местная жительница показывает обнажившуюся деревянную сетку. — Все в трещинах и снаружи, и изнутри. А на улице развалившийся сарай превратили в свалку. Мы просили что-то сделать с этим — бесполезно. К нам еще и новых людей прописывают по договору соцнайма.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В институте говорят, что уже просили помощи у чиновников, даже обращались к губернатору Ленобласти Александру Дрозденко. Но расселить людей оказалось некуда: «Не в лабораторию же мы их поселим».

Если даже дома расселят, то они будут пустовать. Ведь на ремонт денег нет. И это чревато очередным пожаром. Все-таки, когда в доме кто-то живет, шансов сохранить его больше.

— На реставрацию каждого из сохранившихся памятников нужно порядка 150 млн рублей. Многие здания нужно разбирать на бревна, обрабатывать антипиреном и снова собирать, — говорит замдиректора Юрий Морозов. Сколько будет стоить восстановление Дома Павлова, он пока не знает. В 2014 году на проект реставрации этого здания Минкульт выделил 8 млн рублей. Проект сделали — сейчас папки с бумагами хранятся в коробке в кабинете администрации. Вот только получается, что деньги потратили впустую — дом-то сгорел.

Кошмарный сон физиолога Павлова

В институте много лет просили выделить деньги на реставрацию Дома Павлова. Обращались в Российскую академию наук, к министру культуры РФ Владимиру Мединскому. По словам Елены Рыбниковой, дважды приезжала комиссия из ФАНО — и ей показали, в каком плачевном состоянии исторические постройки. А весной прошлого года в ФАНО передали письмо президента РАН Владимира Фортова с просьбой о выделении денег на реставрацию. В агентстве, правда, утверждают обратное: «В установленном порядке заявок не поступало».

Но если Дом Павлова спасти не удалось, то сохранить оставшиеся памятники, отремонтировать виварии и лаборатории еще можно. Следующий шаг за властями. Если, конечно, на этот раз они услышат ученых.

Антонида Пашинина

Источник: http://www.rosbalt.ru

Событие на карте:

1 комментарий

avatar
комментарий был удален

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.