История

Первопроходцы Ладожского озера

Первопроходцы Ладожского озера

На берегу Ладоги, вблизи Осиновецкого маяка, где проходили водные, ледовые и воздушные пути, связывающие Ленинград с Большой землей, в 1972 году был открыт музеи, сосредоточивший всю историю Дороги жизни. А еще раньше были открыты народные музеи в Коккорево, на станции Ладожское озеро, в Ваганове, экспозиции которых дополняют эту историю. Почти ежегодно проходят у Вагановского спуска традиционные встречи теперь уже редеющих рядов участников этих событий.

О Дороге жизни очень много написано. И в ряде повествований ставится вопрос о приоритете. Кому впервые пришла мысль соединить через лед Ладожского озера Большую землю с осажденным Ленинградом? Кто и когда впервые прошел по льду озера от одного берега к другому? А кто и когда первым проехал по льду Ладоги? Искать ответ на первый вопрос бессмысленно, ибо в самый критический момент блокады Ленинграда такая мысль могла прийти многим.

Первопроходцы Ладожского озера

Так, в сборнике «На Дороге жизни» И. И. Смирнова («Разведчики трассы») и М. С. Дмитриева («Первые поиски») подробно описано, как 17 ноября 1941 года от Вагановского спуска еще по тонкому льду отправился через озеро в направлении деревни Кобона, чтобы исследовать и продолжить трассу будущей дороги, сформированный из личного состава 88-го Отдельного мостостроительного батальона отряд под командованием военинженера 2-го ранга Л. Н. Соколова. В конце своего повествования И. И. Смирнов пишет: «Итак, поход закончен. Мы выполнили свой долг и счастливы и горды тем, что именно нам выпала честь первыми пройти через озеро».

Приоритет первым пройти через озеро Соколову и его отряду отдает и А. Сапаров («Дорога жизни» и «Ради тебя, товарищ»). Но с этим не может согласиться адмирал Пантелеев. В статье «Огневой щит Ленинграда», помещенной в «Ленинградской правде» за 30 марта 1965 года, он также подробно описывает переход через Ладожское озеро разведгруппы гидрологов. Заканчивая свой рассказ, он заключает:

«К утру 17 ноября трасса через Ладогу была проложена. Ее обставили вешками, толщину льда нанесли на планшеты. На следующий день, 18 ноября, несмотря на усталость, наши гидрологи провели обратно по льду две подводы с хлебом из Кобоны на западный берег озера. Группу возглавлял гидролог Ладожской флотилии Е. П. Чупров.»

Первопроходцы Ладожского озера

Последний, мы видим, не только первым прошел со своей группой через неокрепший лед Ладожского озера, но и первым привез хлеб голодному Ленинграду. Просматривая литературу о «Дороге жизни», находишь все новых первопроходцев по будущей трассе. Так, И. В. Шилкин, комиссар военно-автомобильной дороги, да и А. Сапаров в своей книге утверждают, что 18 ноября 1941 года верхом на лошади пустился по следу Соколова, не дождавшись его возвращения, командир дорожно-эксплуатационного батальона майор А. С. Можаев. «Достигнув восточного берега у деревни Кобона, он снарядил конные обозы с хлебом и 19 ноября доставил их на западный берег.» Спустя двадцать с лишним лет, генерал Ф. Н. Логунов, прочитав об этом, возмутился. А выступая однажды (15 апреля 1965 года) перед научными сотрудниками Музея истории Ленинграда заметил: «Видишь, какой Скобелев!.. На белом коне, в белых перчатках!..» Но о себе он, зато, особенно подробно рассказал, как 19 ноября 1941 года сел в машину, пересек Ладожское озеро, вернулся в Ленинград и доложил военному совету фронта о готовности пути через озеро, и тут же военный совет вынес решение о строительстве автомобильной дороги.

Первопроходцы Ладожского озера

Так, по прошествии многих лет, оспаривается место первопроходца по будущей ледовой трассе, которая стала потом источником жизни ленинградцев. Но военная литература умалчивает почему-то о мужестве Всеволожских партизан, перешедших через Ладогу в те самые дни, когда усиливающийся мороз только начал сковывать ее неспокойные воды, — с 9 по 12 ноября. Вот некоторые подробности того далекого подвига Всеволожских партизан.

Созданный в июле 1941 года Всеволожский партизанский отряд №164 под командованием бывшего инженера Дубровского деревообрабатывающего комбината Дмитрия Ивановича Власова был рейдовым, находился в подчинении Ленинградского фронта и штаба партизанского движения и дислоцировался в Ленинграде. Выполнив очередное (второе) боевое задание, он возвращался в Ленинград. В полевых сумках партизан находились донесения, добытые трофейные документы и связка военных карт на русском, финском и немецком языках, имевшие важнейшее значение для командования Ленинградского фронта. Сдав их в разведотдел 54 армии и поместив раненых в армейских госпиталях, отряд численностью в 28 человек двинулся в направлении Верхней Назии.

Первопроходцы Ладожского озера

После трудного и опасного перехода через линию фронта отряд мог себе позволить расслабиться, расположившись на отдых в избе бывшего председателя рыболовецкого колхоза. Командир Д. И. Власов и комиссар А. А. Пржевальский изыскивали в это время пути переправы через озеро на его западный берег. Рождались самые дерзкие варианты. Один из них предполагал переправиться от Назии до истока Невы на обыкновенных лодках с помощью проводников из числа местных рыбаков (в такое-то время, когда Ладога в своем коварстве особенно опасна!). Вариант этот сразу же был отвергнут убедительными доводами рыбаков. Обратились к командованию 128 дивизии — помочь переправиться на западный берег на каком-либо судне. Но помощник, зам. командующего по тылу А. М. Шилов ответил: «Неделю раньше это было возможным, сейчас помочь не могу. Положение в Ленинграде ухудшается, а флот прекращет курсировать, не дает шторм». Партизан охватило некоторое уныние, когда командир изложил результаты переговоров. Между тем начавшиеся морозы усилились. Прибрежную полосу озера стало сковывать льдом. Это натолкнуло на мысль о возможности перехода на западный берег по льду, как только он будет достаточной толщины и крепости. Стали ждать.

Вечером 8 ноября был отправлен в разведку Алексей Сенкевич. Его трехчасовое отсутствие было томительным. Пройдя километров пять, он вернулся обратно: конца ледяного поля не было видно. Хотя лед под ногами разведчика потрескивал, решено было отправиться в путь. Сегодня это решение можно считать не менее дерзким. И весь путь перехода подтверждает это. Отважиться на такое могли только люди, обладающие беспредельным мужеством и бесстрашием, люди, прошедшие суровую школу войны, хотя она была для них только в своем начале.

Первопроходцы Ладожского озера

9 ноября, вечером, от южного берега в глубь озера «бурлацкой бечевой», как называли партизаны свой строй, потянулись три растянувшиеся цепочки отряда. Людей каждой цепочки соединяла веревка, зацепленная сзади за лодки, влачившиеся по льду. В лодках было сложено отрядное снаряжение и имущество. Впереди этой процессии на расстоянии 15 — 20 метров шли разведчики Тимофей Кузнецов и Лев Трещев, затем командир отряда Д.И. Власов и комиссар А.А. Пржевальский.

Перед путниками простиралась густая бесконечная тьма. Под ногами — чуть припорошенный вчерашней поземкой неровный наст. За спиной — серая полоска только что застывшей шуги. Шли молча, напряженно всматриваясь в темноту, туда, где должен быть расположен остров Зеленец. Вскоре стали попадаться чистые и гладкие, как стекло, ледяные поля. Удержаться на льду становилось все труднее. Люди падали, цепляясь за лед, вставали, снова падали, увлекая веревками других. Встречались промоины, над которыми клубились сероватые столбы пара. Это усиливало в каждом из путников напряженность. Иногда лед трещал. Звуки, нарастая, внезапно пропадали вдали. Вдруг вслед за разведчиками колонны остановились. Каждого охватила оторопь: перед ними простиралась совершенно черная и гладкая поверхность. «Вода»,- промелькнуло в голове. Но удары шестами и осторожные шаги разведчиков рассеяли это неловкое ощущение. Однако ненадолго. Лёд был недостаточно прочным. Лодки своим килем зарывались в лед. Партизаны оттаскивали их в сторону, и вода стремительно вырывалась наружу из образовавшейся щели. В одной из таких операций боец Владимир Костин провалился по пояс под лед. Его удалось выдернуть. Каждого охватило чувство тревоги, но никто из отряда ни своим видом, ни поведением не показал этого. Мужественные первопроходцы будущей ледовой трассы, скользя по черной глади чистого от снега льда, шли медленно и осторожно. Перед рассветом показалась узкая сероватая полоска берега, затем — очертания непонятного силуэта. Наконец-то долгожданная опора земли! Остров Большой Зеленец. Кругом валуны, мелкий кустарник, небольшие деревца. Холодно и пустынно. Внимание отряда привлекла выброшенная на берег баржа, силуэт которой виделся с озера. Здесь-то и нашли свой приют партизаны. Днем, осмотрели остров. Хорошо был виден Бугровский мыс, занятый немцами, которые вполне могли рассмотреть в бинокль и расстрелять их. В направлении севера и северо-запада от острова озеро было чистым. Лодки оказались кстати. Но, опробовав их на воде, партизаны убедились в непригодности этого транспорта для переправы, т.к. корпус лодки и весла моментально обрастали льдом. Между тем мороз крепчал, кромка льда уходила все дальше к северу. Шлиссельбургская губа уже была скована льдом. Десятого, вечером, в направлении Кошкина мыса была отправлена разведка в составе: А. А. Пржевальского, Т. А. Кузнецова, Б. С. Киселева, И. А. Скиба. Благополучно достигнув западного берега, группа, за исключением Кузнецова, вернулась на остров. Кузнецов же отправился в поселок им. Морозова, чтобы подготовить товарищам место для отдыха.

Первопроходцы Ладожского озера

В ночь на 11 ноября в том же порядке, но без лодок, три цепочки людей снова двинулись в путь. Он оказался не менее опасным, так как проходил чуть севернее пути разведки, под фарватером течения, идущего к истоку Невы. Здесь лед был значительно тоньше, встречалось много промоин. За полночь отряд подошел к желанному западному берегу озера. Однако выйти на берег оказалось невозможным: вдоль него проходила полоса не замерзшей воды. Здесь, ломая лед, прошел какой-то запоздалый буксир, отыскивая место для стоянки. Пришлось вернуться на остров. Молча, неохотно и понуро отправились в обратный путь, к своей уже обжитой барже. Шли теперь уверенно. Лед был относительно прочным.

В ночь на 12 ноября отряд снова отправился в путь, прихватив с собой лодку. Но теперь она оказалась не нужна. Вчерашняя промоина была заполнена беспорядочным нагромождением торосов, достигавших двухметровой высоты. Преодолев эту гряду, усталые и измученные походом, партизаны оказались в тиши леса. Однако и здесь не обошлось без курьеза. Как только отряд вышел на лесную дорогу, ведущую в поселок им. Морозова, его остановил патруль береговой охраны. После проверки и объяснений выяснилось, что в этом месте ожидалась финская разведка, партизаны могли быть обстреляны своими же воинскими подразделениями. По чистой случайности патруль увидел приближающийся к нему отряд.

Первопроходцы Ладожского озера

По возвращении в Ленинград в докладе начальнику разведотдела Ленинградского фронта генералу П. П. Евстигнееву и начальнику партизанского движения М. Н. Никитину о боевых действиях отряда в тылу врага было доложено и о переходе отряда через Ладожское озеро. Это было вечером 12 ноября 1941 года.
Никитин сразу же доложил о всеволожских первопроходцах Ладожского озера А. А. Жданову, о чем свидетельствует стенографическая запись, хранящаяся в партизанском архиве Ленинграда.

Так, Всеволожский партизанский отряд № 164 на целую неделю раньше разведки Соколова принес ленинградцам спасительную весть о возможности связи Ленинграда с Большой землей по льду Ладожского озера.

Об этом героическом переходе через еще неокрепший лед Ладожского озера сообщила газета «Советский партизан», № 23, от 1 декабря 1941 года. Упомянул об этом же на стр. 48 своей книги «Героическая борьба ленинградских партизан» («Лениздат», 1959 г.) кандидат исторических наук П. Р. Шевердалкин. Но мало кто обратил на это внимание. В архиве теперь уже покойного Д. И. Власова я нашел копию письма его первому секретарю ОК КПСС В. С. Толстикову и заявления в ОК КПСС ряда партизан (10 подписей), датированных 1965 г., в которых авторы стремились все исторические события по истории «Дороги жизни» расставить на свои места. Но и это осталось без ответа, а значит, в неизвестности.

Первопроходцы Ладожского озера

Вот почему я решил восстановить события тех лет (это сделать я обещал Дмитрию Ивановичу и его товарищам по партизанской борьбе) и напомнить слова Дмитрия Ивановича: «Дорога жизни — детище всех ленинградцев, все в ней были первыми». Действительно, каждый из названных выше героев, выполняя вполне определенные задачи в изучении состояния льда и троссировки транспортного пути, был в своем деле первым. Можаев первым на лошади рисковал переправиться по неокрепшему льду на восточный берег, а Логунов — на машине. Но ведь с Логуновым в автомашине отправились в опасное путешествие и Якубовский, начальник строительства будущей ледовой магистрали Фукс, военный прокурор, и шофер Швалов, который проявил в наибольшей степени риск, мужество и мастерство. По выражению Якубовского, они мчались с открытыми дверцами машины, словно по тонкому листу железа, прогибающемуся под колесами.

Первопроходцы Ладожского озера

Вечером 22 ноября 1941 года, на 3 дня ранее установленного срока, из Ваганова вышли 60 автомобилей «ГАЗ-АА» 389-го отдельного автотранспортного батальона под командованием капитана В. А. Порчунова. Они держали путь на восточный берег — в Кобону, вернулись на западный берег с 33-мя тоннами хлеба. День 22 ноября 1941 г. стал днем рождения Ладожской военно-автомобильной магистрали. С января 1942 г. конные подводы и машины шли через Ладогу уже сплошным потоком.

Петр Телков
Газета «Всеволожские вести», №32, 7 мая 2003г.
  • 0
  • +14

Похожие статьи

0 комментариев

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.