Народные средства борьбы с «жуками»
Было бы прекрасно, если бы борьбу с незаконной застройкой лесных земель вела природоохранная прокуратура. Но куда чаще за застроенные коттеджами берега заступаются гражданские активисты. Методы борьбы у всех разные.
Методы борьбы у всех разные. Поделиться наработками «Новая» попросила представителей общественных организаций и инициативных групп.
– Движение «Токсовские озера» появилось из-за того, что с нашими курортами начали происходить странные вещи. Проводились закрытые аукционы – мы ничего не знали об их результатах. А затем передавались в аренду земли, которые в принципе арендовать нельзя – берег озера, пляж, лес. Люди там гуляют, собирают грибы и вдруг раз – и появляются заборы.
Получив некоторый опыт, мы организовали в Токсово первый митинг 12 ноября 2011 г. На него съехались люди со всей области. И оказалось, что везде одинаковые проблемы: муниципальные власти пытаются отжать государственные территории, лесной фонд. Из-за этого люди лишаются тех мест, где они раньше отдыхали.
Сейчас движение «Токсовские озера» работает совместно со специалистами, которые занимаются разработкой проектов особо охраняемых природных территорий. Мы сделали благое дело: перевели часть земель вокруг озера Вероярви (Кривое) в особо охраняемую природную территорию муниципального значения.
Комитет по природным ресурсам проекты освоения лесов в рекреационных целях с общественниками не согласовывает. На одном из собраний бывший председатель Комитета по природным ресурсам Ленобласти Алексей Эглит сказал: «Ребята, если вам интересно, что будет на арендованных территориях, мы обяжем директоров этих компаний, чтобы они занялись информированием населения».
Но эту ситуацию замяли, и общественность по-прежнему пребывает в неведении.
– Движение «Против захвата озер – Открытый берег» проводит контрольные прогулки – рейды на захваченные участки земли. Это так называемые акты в стиле экшн-активизм: когда мы срезаем ограждения на телекамеру. У нас бывают конфликты с полицией или, наоборот, полиция нам помогает, а застройщик препятствует. Таким образом мы напоминаем, что, кроме бумажной работы, существуют акции прямого действия.
Если бы жители прибрежных деревень, поселков поддерживали эти действия и сами говорили застройщику, что он неправ, то, может быть, на юридическую волокиту нужно было бы меньше сил.
Один из надежных способов защиты лесных земель – перевод участков в земли особо охраняемых природных территорий. Тогда в документах указывается, что на них не может быть ни заборов, ни сооружений, а только лес и животный мир. И человек может там в лучшем случае поставить палатку, закинуть удочку.
Мы имеем право защитить себя от хамства и агрессии таких застройщиков. Всем, у кого есть время, нужно писать жалобы, ходить по судам, в выходные дни – пикетировать. Скандалить, откровенно говоря, потому что некоторые права не дают, а их берут. Нашей группе нужны хорошие юристы, которые помогут оформлять бумаги. Если бы люди объединились – мы бы горы свернули.
– Группа появилась, когда мы узнали, что Дмитрий Колесник, бывший глава администрации Токсова, собирается переводить лесные кварталы под застройку. Мы проводили митинги. Сейчас какую-то часть леса сделают охраняемой природной территорией.
Но, к сожалению, кварталы, с которых началась борьба, все не оставляют в покое.
У нас сейчас нет документов, подтверждающих слухи, но на какие-то лесные кварталы будет переезжать администрация Всеволожского лесничества. То есть, насколько я понимаю, там будут возводить капитальные строения. И мы пытаемся разобраться, законно ли это и почему они вообще переезжают, если можно занять здание лесхоза.
Мы написали обращения в прокуратуру – на основании чего проводились тендеры? Отправили запрос в Комитет по природопользованию – почему лесничество не переедет в здание бывшего лесхоза? Мы против того, чтобы они залезали в лес. Потому что, как говорится, пустишь козла в огород, сами понимаете, чем это все закончится.
Комитет по природным ресурсам не согласовывал с нами этот проект. Нас никто не спрашивал по поводу того, что лесхоз переезжает. Мы узнали это через десятые руки.
– Мы пытаемся работать по нескольким проблемным точкам, в разных районах Ленобласти.
Самый большой проблемный участок расположен в Приозерском лесничестве, где в аренду одновременно и под рекреацию, и под охотничье хозяйство взято 880 га, из них 560 га лесного фонда. И вся эта огромная территория обнесена сплошным забором. Длина забора по периметру почти 13 км. И внутри еще находятся два лесных озера – водные объекты общего пользования: Глухариное и Проточное. Борьба в отношении этого участка длится уже достаточно давно, но пока забор стоит на своем месте.
Мы написали уже целую кипу обращений. И прокурор отказался поначалу реагировать на том основании, что для этого участка якобы разработан и утвержден проект разведения охотничьих ресурсов в полувольных условиях искусственно созданной среды обитания. Есть такой формат: чтобы звери не убежали – их держат за забором. Просто огромная латифундия. И этот забор назван вольером, периметр которого – 13 км.
Мы пытались оспорить отказ реагировать в суде, но проиграли в двух инстанциях. Суд сослался на то, что существует областной закон, который разрешает огораживать забором лесные участки для таких целей. Таким образом, он противоречил ст. 11 Лесного кодекса РФ.
Региональный закон не может противоречить федеральному. По этой причине мы обратились в суд и выиграли. Сейчас решение суда наконец-то исполнено и положения о разрешении огораживать леса для целей разведения охотничьих ресурсов вычеркнуты из регионального законодательства.
Однако забор остался на своем месте. Хотя было несколько прокурорских, депутатских проверок. Прямо под забором по нашей просьбе заседала комиссия по экологии Ленинградского ЗакСа вместе с природоохранным прокурором. И вывод прокурора был такой: доступность участка обеспечивается наличием ворот. Но ворота закрыты. То есть ответ прокурора абсурден.
Сейчас у нас такая стратегия: мы недавно отправили обращение, что мы устранили все противоречия в законодательстве, поэтому теперь весь законодательный инструмент у вас в руках, обеспечьте снос этого незаконного забора. Вчера позвонила в прокуратуру, они сказали, что направили нам ответ. Видимо, опять будет какая-то ерунда. Мы планируем подавать в суд о нарушении своих личных прав на доступ на этот лесной участок.
Наша группа действует очень давно, и о нашей деятельности в Комитете по природным ресурсам известно – мы им надоели уже своими обращениями. И ни разу не было поползновения не то что согласовать, а показать нам проект освоения лесного участка. Выбивать эти проекты приходилось по запросу суда.
– Мы проводим общественные инспекции, устанавливаем нарушения и заставляем и районную, и природоохранную прокуратуры работать в этом направлении: избавлять нас от таких застроек в Рощине. И в лесном фонде, и в местах рекреации. Мы увидели, что людей, которые хотят находиться в лесу, просто гоняют. Там появляется какая-то непонятная охрана, видеонаблюдение.
Гражданам очень трудно справиться с этим, потому что граждане не могут быть истцами. Истцом может быть только прокурор либо соответствующая структура, как природоохранный комитет. А сейчас наши обращения выражаются скорее в килограммах, а не в листах – их очень много.
Из результатов: у нас есть порядка 30 решений суда об освобождении береговых полос. Но, к сожалению, никто не контролирует исполнение этих решений. Допустим, забор отодвигается на два метра – это считается выполненным решением. Но как были собака и охрана, так и продолжают там находиться. Мы не используем таких радикальных методов, как крушение заборов, потому что недалеко дойти до экстремизма, а этого мы не хотим.
– Во время отдыха в Ленобласти я обнаружил одно интересное место.
Вдоль Суходольского озера (Приозерский район. – Прим. ред.) идет лес, в нем приятно гулять, но до самого берега не дойти, потому что стоит ограждение. Где-то за 300 метров до воды – сплошной забор, через который никак не пробраться. И есть, соответственно, надпись, что это частная территория, что туда пройти нельзя и так далее.
Я переписывался с разными организациями, ведомствами, местными муниципальными образованиями. Они туда выезжали, смотрели. Обнаружили незаконные шлагбаумы по дороге к берегу Суходольского озера от деревни Овраги. Сообщили в письме, что их решено убрать. А по поводу забора мелкие чиновники Приозерского района мне написали, что это нормально, потому что территория находится в аренде у компании и она, грубо говоря, может делать там все, что хочет.
Но потом я стал обращаться выше, и оказалось, что у компании нет полномочий, чтобы там ставить заборы. Они могут пользоваться этой территорией, но не могут ограничивать доступ в лес и к берегу.
Методы борьбы у всех разные. Поделиться наработками «Новая» попросила представителей общественных организаций и инициативных групп.
Михаил Симонов, активист движения «Токсовские озера»
«Мы перевели часть земель в особо охраняемые территории»
– Движение «Токсовские озера» появилось из-за того, что с нашими курортами начали происходить странные вещи. Проводились закрытые аукционы – мы ничего не знали об их результатах. А затем передавались в аренду земли, которые в принципе арендовать нельзя – берег озера, пляж, лес. Люди там гуляют, собирают грибы и вдруг раз – и появляются заборы.
Получив некоторый опыт, мы организовали в Токсово первый митинг 12 ноября 2011 г. На него съехались люди со всей области. И оказалось, что везде одинаковые проблемы: муниципальные власти пытаются отжать государственные территории, лесной фонд. Из-за этого люди лишаются тех мест, где они раньше отдыхали.
Сейчас движение «Токсовские озера» работает совместно со специалистами, которые занимаются разработкой проектов особо охраняемых природных территорий. Мы сделали благое дело: перевели часть земель вокруг озера Вероярви (Кривое) в особо охраняемую природную территорию муниципального значения.
Комитет по природным ресурсам проекты освоения лесов в рекреационных целях с общественниками не согласовывает. На одном из собраний бывший председатель Комитета по природным ресурсам Ленобласти Алексей Эглит сказал: «Ребята, если вам интересно, что будет на арендованных территориях, мы обяжем директоров этих компаний, чтобы они занялись информированием населения».
Но эту ситуацию замяли, и общественность по-прежнему пребывает в неведении.
Илья Пинигин, координатор движения «Против захвата озер»:
«Спиливаем ограждения, чтобы люди могли попасть в лес»
– Движение «Против захвата озер – Открытый берег» проводит контрольные прогулки – рейды на захваченные участки земли. Это так называемые акты в стиле экшн-активизм: когда мы срезаем ограждения на телекамеру. У нас бывают конфликты с полицией или, наоборот, полиция нам помогает, а застройщик препятствует. Таким образом мы напоминаем, что, кроме бумажной работы, существуют акции прямого действия.
Если бы жители прибрежных деревень, поселков поддерживали эти действия и сами говорили застройщику, что он неправ, то, может быть, на юридическую волокиту нужно было бы меньше сил.
Один из надежных способов защиты лесных земель – перевод участков в земли особо охраняемых природных территорий. Тогда в документах указывается, что на них не может быть ни заборов, ни сооружений, а только лес и животный мир. И человек может там в лучшем случае поставить палатку, закинуть удочку.
Мы имеем право защитить себя от хамства и агрессии таких застройщиков. Всем, у кого есть время, нужно писать жалобы, ходить по судам, в выходные дни – пикетировать. Скандалить, откровенно говоря, потому что некоторые права не дают, а их берут. Нашей группе нужны хорошие юристы, которые помогут оформлять бумаги. Если бы люди объединились – мы бы горы свернули.
Ольга, активист движения «Токсовские озера»:
«Мы проводили митинги»
– Группа появилась, когда мы узнали, что Дмитрий Колесник, бывший глава администрации Токсова, собирается переводить лесные кварталы под застройку. Мы проводили митинги. Сейчас какую-то часть леса сделают охраняемой природной территорией.
Но, к сожалению, кварталы, с которых началась борьба, все не оставляют в покое.
У нас сейчас нет документов, подтверждающих слухи, но на какие-то лесные кварталы будет переезжать администрация Всеволожского лесничества. То есть, насколько я понимаю, там будут возводить капитальные строения. И мы пытаемся разобраться, законно ли это и почему они вообще переезжают, если можно занять здание лесхоза.
Мы написали обращения в прокуратуру – на основании чего проводились тендеры? Отправили запрос в Комитет по природопользованию – почему лесничество не переедет в здание бывшего лесхоза? Мы против того, чтобы они залезали в лес. Потому что, как говорится, пустишь козла в огород, сами понимаете, чем это все закончится.
Комитет по природным ресурсам не согласовывал с нами этот проект. Нас никто не спрашивал по поводу того, что лесхоз переезжает. Мы узнали это через десятые руки.
Ирина Андрианова, координатор движения «Против захвата озер – Открытый берег»:
«Будем подавать иски в суд о нарушении своих прав»
– Мы пытаемся работать по нескольким проблемным точкам, в разных районах Ленобласти.
Самый большой проблемный участок расположен в Приозерском лесничестве, где в аренду одновременно и под рекреацию, и под охотничье хозяйство взято 880 га, из них 560 га лесного фонда. И вся эта огромная территория обнесена сплошным забором. Длина забора по периметру почти 13 км. И внутри еще находятся два лесных озера – водные объекты общего пользования: Глухариное и Проточное. Борьба в отношении этого участка длится уже достаточно давно, но пока забор стоит на своем месте.
Мы написали уже целую кипу обращений. И прокурор отказался поначалу реагировать на том основании, что для этого участка якобы разработан и утвержден проект разведения охотничьих ресурсов в полувольных условиях искусственно созданной среды обитания. Есть такой формат: чтобы звери не убежали – их держат за забором. Просто огромная латифундия. И этот забор назван вольером, периметр которого – 13 км.
Мы пытались оспорить отказ реагировать в суде, но проиграли в двух инстанциях. Суд сослался на то, что существует областной закон, который разрешает огораживать забором лесные участки для таких целей. Таким образом, он противоречил ст. 11 Лесного кодекса РФ.
Региональный закон не может противоречить федеральному. По этой причине мы обратились в суд и выиграли. Сейчас решение суда наконец-то исполнено и положения о разрешении огораживать леса для целей разведения охотничьих ресурсов вычеркнуты из регионального законодательства.
Однако забор остался на своем месте. Хотя было несколько прокурорских, депутатских проверок. Прямо под забором по нашей просьбе заседала комиссия по экологии Ленинградского ЗакСа вместе с природоохранным прокурором. И вывод прокурора был такой: доступность участка обеспечивается наличием ворот. Но ворота закрыты. То есть ответ прокурора абсурден.
Сейчас у нас такая стратегия: мы недавно отправили обращение, что мы устранили все противоречия в законодательстве, поэтому теперь весь законодательный инструмент у вас в руках, обеспечьте снос этого незаконного забора. Вчера позвонила в прокуратуру, они сказали, что направили нам ответ. Видимо, опять будет какая-то ерунда. Мы планируем подавать в суд о нарушении своих личных прав на доступ на этот лесной участок.
Наша группа действует очень давно, и о нашей деятельности в Комитете по природным ресурсам известно – мы им надоели уже своими обращениями. И ни разу не было поползновения не то что согласовать, а показать нам проект освоения лесного участка. Выбивать эти проекты приходилось по запросу суда.
Наталья Павлова, координатор движения «Против захвата озер – Открытый берег» в Рощино:
«Заставляем прокуратуру работать»
– Мы проводим общественные инспекции, устанавливаем нарушения и заставляем и районную, и природоохранную прокуратуры работать в этом направлении: избавлять нас от таких застроек в Рощине. И в лесном фонде, и в местах рекреации. Мы увидели, что людей, которые хотят находиться в лесу, просто гоняют. Там появляется какая-то непонятная охрана, видеонаблюдение.
Гражданам очень трудно справиться с этим, потому что граждане не могут быть истцами. Истцом может быть только прокурор либо соответствующая структура, как природоохранный комитет. А сейчас наши обращения выражаются скорее в килограммах, а не в листах – их очень много.
Из результатов: у нас есть порядка 30 решений суда об освобождении береговых полос. Но, к сожалению, никто не контролирует исполнение этих решений. Допустим, забор отодвигается на два метра – это считается выполненным решением. Но как были собака и охрана, так и продолжают там находиться. Мы не используем таких радикальных методов, как крушение заборов, потому что недалеко дойти до экстремизма, а этого мы не хотим.
Дмитрий Ратников, главный редактор интернет-газеты «Канонер»:
«Писал запросы чиновникам всех уровней»
– Во время отдыха в Ленобласти я обнаружил одно интересное место.
Вдоль Суходольского озера (Приозерский район. – Прим. ред.) идет лес, в нем приятно гулять, но до самого берега не дойти, потому что стоит ограждение. Где-то за 300 метров до воды – сплошной забор, через который никак не пробраться. И есть, соответственно, надпись, что это частная территория, что туда пройти нельзя и так далее.
Я переписывался с разными организациями, ведомствами, местными муниципальными образованиями. Они туда выезжали, смотрели. Обнаружили незаконные шлагбаумы по дороге к берегу Суходольского озера от деревни Овраги. Сообщили в письме, что их решено убрать. А по поводу забора мелкие чиновники Приозерского района мне написали, что это нормально, потому что территория находится в аренде у компании и она, грубо говоря, может делать там все, что хочет.
Но потом я стал обращаться выше, и оказалось, что у компании нет полномочий, чтобы там ставить заборы. Они могут пользоваться этой территорией, но не могут ограничивать доступ в лес и к берегу.
Источник: http://novayagazeta.spb.ru/
0 комментариев